Автор: Катерина Дронова (Центральноевропейский университет, член редколлегии VoxUkraine Право)

Непосредственное участие граждан в правосудии и вынесении судебного решения является конституционной гарантией, которая очень долго ожидала «своего момента», и для украинского общества — это несомненно существенный шаг вперед. Однако внедренный метод системы присяжных в Украине нуждается в дальнейших доработках и улучшениях.

Концепция суда присяжных — это хорошо забыто старое в истории украинского правосудия. Впрочем, очень долго конституционная гарантия участия присяжных в судах была скорее теоретической, чем практической нормой. Эта форма судебных процессов обычно характеризуется как коллегиальная, небюрократическая и репрезентативная относительно взглядов общества. Главная идея такой судебной практики — не ожидание того, что присяжные (в сравнении с профессиональными судьями) вынесут «лучшее» решение, а то, что именно граждане уполномочены рассматривать судебное дело.

Нехватку доверия народа к системе судопроизводства часто называют одной из основных причин современного украинского кризиса. Бесспорная классовая стратификация (в которой правящая привилегированная элита противопоставлена большинству населения страны) превратила судей в, так сказать, неприкасаемую секту. В такой ситуации суд присяжных кажется идеальной отправной точкой для того, чтобы открыть суды для людей и возобновить их доверие

В 2012 году был принят новый Криминальный процессуальный кодекс, который предусматривал участие присяжных в криминальном правосудии. Это стало поворотным пунктом, когда концепция переросла «теоретическую стадию» иперешла в практическую. Первая реакция на такую процедурную норму была несколько противоречивой (и впоследствии стала еще более запутанной: кое-кто утверждал, будто суд присяжных тяготеет осудить обвиняемых, другие настаивали, что суд присяжных преимущественно их оправдывает).

Недавняя дискуссия относительно участия суда присяжных касалась недавних слушаний по делу против двух бывших работников подразделения милиции особенного назначения «Беркут». Суду не удалось выбрать присяжных для судебного слушания по делу, поскольку оказалось, что некоторые из них являются одновременно народными заседателями при Святошинском райсуде. Процесс по этому делу был достаточно затянут, а вопрос о составе суда присяжных еще больше замедлил процесс. Лишь 7 июля суд наконец выбрал присяжных и перенес разбирательство дела на 15 июля. Для того, чтобы назначить дату для слушания по сути дела, суду понадобился почти год. То есть двое подозреваемых провели в следственных изоляторах больше года, пока суд после подготовительных заседаний фактически начал судебные слушания по делу, в то время как один из подозреваемых (по этому делу состоялось безосновательное изменение меры пресечения для одного из задержанных на домашний арест) таинственно «исчез» в октябре 2014-го.

Это провоцирует дальнейшую критику, направленную против суда присяжных в Украине: такая практика работает несовершенно и предусматривает достаточно большие расходы. Крайне редко, но все же случается, что правительство запрещает судебные заседания с привлечением суда присяжных после печально известных случаев, как например K. M. Нанавати против штата Махараштра в Индии. Настоящая статья вкратце описывает современную модель суда присяжных в Украине и пытается оценить целесообразность такой практики, параллельно сосредоточиваясь тех элементах, которые стоит перенять из мирового опыта для повышения эффективности этой модели.

Законодательство Украины

В статьях 124 и 127 Конституции Украины сказано, что судопроизводство осуществляется народными заседателями и присяжными в случаях, предусмотренных законом. Это положение также является частью Закона Украины «О Судоустройстве и статусе судей» (статье 1,5), акцентируя внимание на том, что такие институты являются формой непосредственного участия гражданина в осуществлении правосудия.

Правовая система Украины различает две формы такого участия: (1) народные заседатели; (2) присяжные. В соответствии со статьей 58 Закона «О судоустройстве» народные заседатели во время рассмотрения и разрешения дел пользуются такими же процедурными гарантиями и полномочиями, что и профессиональные судьи, а присяжные имеют общие обязательства, определенные в статье 55 (5) (1-5) данного закона. В отличие от народных заседателей, мнение присяжных не является обязательным для судей: согласно закону, народные заседатели «выносят решение», а присяжные просто «привлечены» к разбирательству судебного дела. Невзирая на эту разницу в сфере полномочий, оба института можно зачесть к судебным асессорам. Ими могут быть:

• полностью дееспособные граждане;
• граждане, которые постоянно проживают на территории Украины и владеют украинским языком;
• граждане в возрасте от 30 до 65 лет (сомнительно оправданное ограничение);
• граждане, которые не являются государственными служащими, адвокатами, нотариусами, работниками правоохранительных органов, местной администрации, подразделений милиции;
• граждане, которые не имеют непогашенных судимостей;
• запрет одновременно быть и присяжным, и народным заседателем.

Соответствующая комиссия при местном совете составляет список потенциальных народных заседателей, а список присяжных — территориальное управление Государственной судебной администрации при помощи местного совета. Эти списки подаются в суд, где личный состав судейской коллегии и судебных асессоров определяется в автоматизированной системе документооборота суда.

Судебные асессоры могут участвовать как в криминальных, так и в гражданских судебных слушаниях в порядке отдельного осуществления.

В соответствии со статьей 234 (4) Гражданского процессуального кодекса, суд, который состоит из одного судьи и двух народных заседателей, может рассматривать дела касающиеся установления юридических фактов, а именно:

• ограничение или возобновление гражданской дееспособности физического лица;
• признание физического лица без вести исчезнувшим(ей) или умершим(ей);
• усыновление;
• предоставление психиатрической помощи в принудительном порядке;
• принудительная госпитализация к противотуберкулезному заведению.

Криминальный процессуальный кодекс имеет отдельный раздел, который регулирует процедуру участия присяжных в судебном процессе (раздел 30, секция 2). Суд присяжных образуется при местном общем суде первой инстанции в случае ходатайства обвиняемого. В соответствии со статьей 31 (3) кодекса, уголовное производство относительно преступлений, за совершение которых предусмотрено пожизненное лишение свободы, осуществляет коллегиально суд в составе двух профессиональных судей и трех присяжных. В статье 31 (9) перечислены другие случаи, когда присяжные участвуют в слушаниях, а именно в случаях рассмотрения уголовного дела относительно высших государственных должностных лиц и осуществлений по делам, отнесенных к подследственности Национального антикоррупционного бюро, если за совершенные преступления предусматривается пожизненное заключение. В таких случаях судейская коллегия должна состоять из двух профессиональных судей с пятилетним опытом и трех присяжных.

Соответствующая государственная практика

Украина решила отойти от традиционной англо-американской модели суда присяжных в пользу европейской версии «смешанного судопроизводства»: судебные асессоры и профессиональные судьи коллегиально рассматривают дело. Хотя все еще происходят дискуссии относительно того, которая из этих моделей является более конструктивной,консенсус заключается в том, что обе модели удовлетворяют цель суда присяжных.

Состав украинской судейской коллегии по делам при участии присяжных (двое профессиональных судей и трое присяжных) и народными заседателями (один профессиональный судья и двое присяжных) от части напоминает немецкую модель: Schwurgericht (немецкий суд присяжных) для особо тяжких преступлений (двое присяжных и трое профессиональных судей) и Schoffengericht (немецкий суд шеффенов) для более легких преступлений (двое присяжных и один профессиональный судья). В отличие от Украины, современная Германия — это пример стойкой демократии, где нет неотложной потребности в возобновлении доверия к судопроизводству. Кроме того, немецкая модель суда присяжных пережила несколько реформ, и до 1975 года к рассмотрению тяжелых преступлений привлекались шестеро присяжных и трое профессиональных судей. Решение об уменьшении количества присяжных было принято в результате внесения изменений в правила отбора присяжных, поскольку были ликвидированы формы смешанного рассмотрения дела, которые редко применялись. Таким образом, эта модель стала результатом эмпирического опыта Германии и длительных исторических дебатов.

Учитывая сложную нынешнюю ситуацию в Украине, современная модель смешанного судебного делопроизводства значительно ослабляет полномочия присяжных и сводит на нет первоочередное призвание суда присяжных. Поскольку к судебному процессу привлекается несколько присяжных, и они не принимают независимых от профессиональных судей решений, влияние и настойчивость профессионалов скорее может запугать, чем убедить людей, которые имеют незначительный или нулевой опыт в решении судебного спора. Следовательно, такие отношения между членами судейства не способствуют возобновлению доверия к системе судопроизводства Украины. Кроме того, небольшим группам присяжных сложнее преодолевать распространенные в обществе предубеждения или прислушиваться к мнению меньшинства (часто недостаточно представленного в небольших группах). Когда же присяжных больше, то в такой группе существуют гораздо меньше возможностей их подкупа или запугивания, а также контроля над утечкой информации о таких попытках.

Единства относительно оптимального состава суда присяжных нет: количество членов коллегии присяжных колеблется от 15 в Шотландии, 12 в Англии, Бельгии, Австралии до 7 или 9 у Гонконга и 6 в некоторых делах в США. В результатепроведенного в университете Глазго исследования был сделан вывод, что 12 присяжных снижают эффективность судебного разбирательства и лучше, когда их семеро. Вполне понятно, что Украина вряд ли сможет себе позволить коллегию присяжных из 12 лиц, но увеличение количества заседателей в судейской коллегии вполне вероятно принесет позитивные изменения.

Также часто звучат критические замечания о сложности дел и сомнительной возможности присяжных в полной мере предоставить правовую оценку без специальных знаний или умений (каких иногда недостает даже профессиональным судьям). Однако такая критика является безосновательной, ведь сложность дела или правового вопроса сама по себе не оправдывает исключения граждан из процесса вынесения судебных решений. Если гражданин не в состоянии понять суть закона и применить данный закон в конкретных жизненных обстоятельствах, это значит, что адвокатам и судьям не удалось логично обосновать аргументы, или то, что законодательство в этом деле является несовершенным само по себе. К тому же практика разъяснения законодательства в ясной и понятной форме — это чудесная тренировка «налаживания командных отношений» в гражданском обществе

Другой важный вопрос, на который должны обратить внимание законодатели, — это дальнейшая разработка детальных процедур для отбора присяжных. В этом вопросе есть две основных проблемы: круг потенциальных присяжных как таковой и процедура отвода для присяжных.

Теперь круг потенциальных присяжных совсем небольшой, в то время как процедура отбора присяжных не является прозрачной для общественности. Нечеткость правил подачи заявления о согласии быть присяжным (в частности, отсутствие правил относительно публичности объявления о процедуре подачи заявок, точных временных рамок) выливается в спонтанный процесс. Неслучайно по делу против двух бывших сотрудников «Беркута» большинство желающих быть присяжными оказались бывшими сотрудниками Министерства внутренних дел (участковые, следователи) и даже родственник судьи того же суда, где рассматривалось дело. Адвокаты обвиняемого в сотрудничестве с законными представителями пострадавших обнаружили вопиющее нарушение процедуры подачи заявлений о согласии быть присяжным. Вместо публичного объявления об отборе присяжных, Киевский городской совет непосредственно или с помощью секретарей суда связался с определенными лицами. Следовательно, каждый опрошенный кандидат на должность присяжного подал заявление о согласии быть присяжным за два-три недели до того, как суд объявил о начале подачи заявлений. Представители пострадавших подали жалобу о нарушении процедуры.

Вторая проблема — производная от первой. Хотя в УПК отслеживается попытка ввести положения, которые касаются потенциального конфликта интересов или предубежденности относительно избранного присяжного, обязательство относительно выявления такой предубежденности лежит сугубо на гражданине. Судья может спросить у него/ее о возможном конфликте интересов, а может и воздержаться от такого вопроса. Однако лицо, избранное потенциальным присяжным, может быть не полностью осведомленным(ной) обо всех обстоятельствах дела и не всегда может загодя заявить об отводе (или просто не желает этого делать, как в случае с бывшими сотрудниками «Беркута»). Если лицо объявляет о конфликте интересов после начала процедуры рассмотрения дела и отказывается от участия в процессе, приходится приостановить рассмотрение дела, чтобы заменить судью. Это каждый раз существенно задерживает окончательное решение по делу. Следовательно, уместно было бы перенести эту ответственность на работников суда в форме обязательной проверки данных или процедуры допроса кандидатов в присяжные (voir dire) в соответствии с законом. Подобные вопросы уже затрагивались в украинской академической среде и детально обсуждаются, например,здесь.

Выводы

Несправедливо осуждать низкую эффективность концепции суда присяжных, основываясь исключительно на опыте современной украинской модели смешанного судопроизводства. Непосредственное участие граждан в правосудии и вынесении судебного решения является конституционной гарантией, которая очень долго ожидала «своего момента», и для украинского общества — это несомненно существенный шаг вперед.

Однако внедренный метод системы присяжных в Украине нуждается в дальнейших доработках и улучшениях. Одним из таких улучшений может стать увеличение количества заседателей в судейской коллегии. Очевидно, что вместе с таким изменением существенно вырастут расходы, особенно во время серьезного экономического кризиса. Чтобы это улучшение стало возможным и эффективным, стоит, например, на определенное время ограничить работу присяжных делами определенной категории, где их участие является не только желательным, но и необходимым. Скажем, это могут быть дела относительно законности применения силы сотрудниками правоохранительных органов — поскольку нет независимого мониторингового или следственного органа для этой категории преступлений, и милиция теперь расследует дела против своих же работников. Соответственно, этим делам не хватает надзора со стороны общественности. Если эта практика окажется эффективной, то впоследствии ее могут вернуть в гражданский процесс или применить для другого класса дел, например, в дела о нарушениях чести, достоинства и деловой репутации (в Норвегии присяжные привлекаются сугубо к этой категории дел).

Также законодателям следует обратить внимание на дебаты о том, как обеспечить непредвзятость суда присяжных и обязательства заседателей относительно обеспечения независимого расследования дела в эру новых социальных СМИ, когда почти невозможно контролировать поток информации и индивидуальные личные контакты присяжных.