Письмо из тюрьмы

Содержание

• Первое. Мое преступление и его суть.
• Второе. Суть преступления следователя и адвоката.
• Третье. Суть преступления защитника в суде.
• Четвертое. Суть преступления свидетеля Пономаря.
• Пятое. Суть правонарушения судебной коллегии.

В настоящее время я нахожусь в Холодногорской Исправительной Колонии №18, где пятый год отбываю необоснованное и чрезмерно суровое наказание в виде одиннадцати лет лишения свободы, назначенное мне коллегией Змиевского райсуда Харьковской области от 30.05.2014 г, откуда и пишу это письмо.

Указанное судебное решение было постановлено судом по совокупности целого ряда грубейших нарушений моих Прав, допущенных органами прокуратуры, следствия и суда, ради улучшения статистики раскрываемости особо тяжких преступлений и получения соответствующих этому премий и внеочередных званий органами охраны правопорядка, которые причастны к моему уголовному делу № 621/623/14-K.

Теперь обо всем по порядку.

Первое. Мое преступление и его суть.

В ночь с 14 на 15 Декабря 2013 года, я отдыхал со своими знакомыми в частном доме, принадлежащем нашему общему знакомому. Во время застолья один из участников распития спиртных напитков, а именно Кравченко М. В. 1980 г. р. на почве личной неприязни напал на меня с ножом, которым нанес мне ранение кисти левой руки.

Боясь за свою жизнь, я обороняясь, взял со стола нож и нанес ему несколько ударов этим ножом. После чего Кравченко бросил свой нож и ушел в соседнюю комнату, где ему стало плохо и он потерял сознание.

Здесь, уважаемые читатели, обращаю Ваше внимание на ключевые моменты:

1. В момент его нападения я направлялся к выходу из дома, то есть хотел уйти от конфликта. Кравченко догнал меня у выхода и нанес удар. (Свидетели Капинос Д. Г. и Пономарь Н.А. слышали удар и видели как Кравченко побежал за мной).
2. Очевидцев получения мной и Кравченко ранений не было, поскольку люди находились в другом помещении, где отдыхали.
3. Нападение произошло в кухне — месте, где не было не одного свидетеля.
4. Ножи № 1 и № 2 — орудия преступления имели на лезвиях следы крови и отпечатки пальцев (мои и Кравченко).
5. Я получил ранение кисти левой руки.

После произошедшего, я разбудил присутствующих рядом людей, сказал им, что Кравченко ранен, чтобы они вызвали «скорую». После чего, опасаясь их расправы (они являются родственниками потерпевшего Кравченко), я забрал с собой Пономаря и нож, с которым на меня напал Кравченко (нож № 1) и мы с Пономарем уехали домой (так как мы соседи).

Я взял нож, так как хотел сохранить его для экспертизы, понимая, что нож докажет мою самооборону, ведь на лезвии моя кровь.

Но по дороге у меня сдали нервы и я выбросил нож с моей кровью в поле, где его нашли сотрудники милиции. На следующий день 15.12.2013 я был задержан органами правопорядка и началось следующее.

Второе. Суть преступления следователя и адвоката.

15.12.2013 г. меня доставили к следователю Бабенко А. Змиевского райотдела милиции. Там была назначенный мне защитник Абдуллаева-Мартиросян И.Х. (свид. № 1741 от 30.05.2012).

Допросив меня без протокола, следователь с указанным адвокатом узнали детали просходящего, после чего уведомили меня о том, что Кравченко погиб.

Убийство при самообороне — услуга платная

После этого, Бабенко вышел, оставив нас с защитником наедине для беседы. Во время которой Абдуллаева-Мартиросян объяснила мне, что раз потерпевший умер, то ко мне будет применена статья 115 УК Украины (умышленное убийство). По ее словам, в материалах дела мое ранение можно не отображать, поскольку оно несущественно и не повлияет на правильную квалификацию преступления, также как и факт нападения потерпевшего, вооруженного ножом.

После этого, следователь с адвокатом предложили мне решить мою проблему за вознаграждение, поскольку квалификация статьи 118 УК Украины (самооборона) — услуга платная и бесплатно ее не применяют.

После того как я объяснил указанным лицам, что не имею возможности заплатить взятку за правильную квалификацию моего преступления, адвокат (уже действуя в преступном сговоре со следователем) настояла на то, чтобы в протоколе допросов не были отображены фактические обстоятельства преступления подтверждающие нападение Кравченко (мой порез, факт моей крови на лезвии ножа № 1 и отпечатки пальцев).

С этой же противоправной целью, во время осмотра в Змиевской ЦРБ — не зафиксировали мое ранение на кисти левой руки.

Более того, Абдуллаева-Мартиросян, обманным путем настояла на том, чтобы я умолчал о ноже Кравченко и о том, что в момент драки я подвергся вооруженному нападению Кравченко, поскольку это несущественно и суд этого не учтет, так как ранение полученное мной (легкий порез) — неравноценно тяжелым ранениям, которые нанес потерпевшему я.

Более того, согласно версии этого «горе-защитника» я вынужден был давать показания о том, что Кравченко душил меня в момент схватки.

Позже дело передали другому следователю, майору милиции Ковиньке М. А. из СУ ГУМВД в Харьковской области, который успешно завершил следственную вакханалию милицейского беспредела.

А именно, прибыв в СИЗО без моего защитника 29.01.2014 г. Ковинька нарушив мое право на защиту взял с меня якобы «добровольное согласие» на получение моих биологических образцов крови, отпечатков пальцев и ладоней, с которых позже была проведена экспертиза от 30.01.2014 г. № 355/Ц-14, заложенная судом в основу обвинительного приговора.

Также, Ковинька вручил мне процессуальные документы, в том числе Постановление о продлении срока задержания.

На мои попытки указать следствию о том, что погибший напал на меня с ножом № 1, Ковинька угрозами и психологическим давлением скрыл эти факты от суда — не отобразив их в материалах дела.

Обращаю Ваше внимание на то, что Абдуллаева-Мартиросян, зная об этих нарушениях, утверждала, что все идет правильно — «будем доказывать в суде».

Следственный эксперимент, но в другом месте

Вернусь немного назад в день, проведения следователем Бабенко следственного эксперимента от 23.12.2013 г.

Следователь с «адвокатом» привезли меня на адрес, где произошло преступление, однако продолжая исполнять злую волю органов обвинения, Бабенко не позволил открыть дом, в котором произошло преступление, несмотря на мое требование, отказалась от этого и «горе-защитник».

Поэтому я на камеру показал лишь механизм нанесения ранений потерпевшему, но не показал где и при каких обстоятельствах все случилось (эксперимент проходил на улице).

Что, существенно ограничило меня в реализации моего права на защиту и состязательности сторон уголовного производства.

Сфабриковав таким образом умышленное убийство, Ковинька при активной поддержке прокурорского адвоката Абдуллаевой-Мартиросян, прибыл без нее 26.02.2014 г. в СИЗО, с обвинительным актом, в котором речь шла об умышленном убийстве с отягчающим вину обстоятельством!

И ни слова о нападении Кравченко!

Продолжая использовать противоправные методы ведения следствия, Ковинька получил мои подписи под незаконным итоговым процессуальным документом, как я понял «защитник», специально не приехала, так как понимала, что с ней я не подпишу этот обвинительный акт от 26.02.2014 г. что позволяет с уверенностью утверждать о их преступном сговоре.

Третье. Суть преступления защитника в суде.

Во время первого (подготовительного) судебного заседания, в Змиевском райсуде, Харьковской области Абдуллаева-Мартиросян в личной беседе со мной пыталась обмануть меня и суд тем, что уговаривала меня признать вину по обвинительному акту (где речь шла о совершении умышленного особо тяжкого преступления) по правилам части 3, статьи 349 УПК Украины (эта норма закона исключает последующую возможность обжалования фактических обстоятельств преступления), с тем обещанием, что за это я получу минимальный срок наказания, а точнее восемь лет.

Она так и сказала. «Прокуратура согласна на восемь лет», потому что якобы и прокурор и суд в курсе реальных обстоятельств преступления.

Это зафиксировано журналом судебного заседания от 07.04.2014 г.

Однако я не стал признавать неправдивый обвинительный акт по части 3, статьи 349 УПК Украины, чем очень сильно разозлил «горе-защитника», так как после моего отказа, она пришла в ярость, подтверждая сорвавшуюся «сделку» с прокуратурой.

Все это стало мне ясно позже, после прочтения обвинительного приговора от 30.05.2014 г. и детального анализа действий указанного адвоката.

Четвертое. Суть преступления свидетеля Пономаря.

В судебном заседании от 07.04.2014 г. все свидетели давали против меня свои показания (потому что являются родственниками погибшего), а свидетель Пономарь Н.А. вообще указал суду, что является очевидцем того как я первый нанес ножевые ранения Кравченко, чем фактически опроверг мою самооборону!

При активном умолчании Абдуллаевой-Мартиросян, важность свидетельских показаний Пономаря мне стала ясна только после прочтения приговора.

При этом, суд, нарушил мое право на справедливое судебное разбирательство, заложив в основу приговора неправдивые показания Пономаря — не подтвержденные Осмотром на месте, в соответствии с правилами статьи 361 УПК Украины.

Пятое. Суть правонарушения судебной коллегии.

В заключительном судебном заседании, от 28.05.2014 г. судом были неверно оценены важнейшие вещественные доказательства преступления, со следами крови, а также проигнорированы мои ходатайства о злоупотреблении следователя и орудии нападения Кравченко.

Так, исследуя нож № 1, со следами крови на лезвии, суд озвучил мое ходатайство о получении дактилоскопической экспертизы ручки этого ножа и вынося решение, зачитал результаты другой дактилоскопической экспертизы — не имеющей отношения к ножу № 1.

Мои доводы о нарушении моих прав следователем суд посчитал «надуманными», о чем указано в обвинительном приговоре.

Данный эпизод зафиксирован журналом судебного заседания и технической аудиозаписью заседания.

После вынесения судом приговора, я ознакомился с материалами моего дела, установил, что суд, решая вопрос с ножом № 1, — внес в журнал судебного заседания заведомо неправдивые сведения об отпечатках пальцев на орудии преступления, поскольку экспертиза отпечатков пальцев ножа № 1 — не проводилась вообще!

А суд, решая вопрос с отпечатками, озвучил в заседании результаты дактилоскопической экспертизы «с дверей и с бутылки», от 06.02.2014 г. (Л. д. 22-30, том № 2).

Тем самым, судебная коллегия, допустив такую грубую судебную ошибку, по сути лишила меня процессуального права на подачу суду доказательств стороны защиты и доказывании их убедительности, гарантированного статьей 22 УПК Украины и в целом было нарушено право на справедливое судебное разбирательство, гарантированное статьей 6 Европейской Конвенции.

Такое стало возможным из-за преступной позиции Абдуллаевой-Мартиросян, принявшей позицию «активного умолчания» и перейдя тем самым на сторону обвинения.

Получив одиннадцать лет тюремного заключения, я, естественно не согласился с данным решением и подал апелляционную жалобу с рядом ходатайств, в числе которых допрос эксперта по ножу № 1, повторный допрос Пономаря, проведение следственного эксперимента в доме, а также о допросе ранее не допрошенного свидетеля защиты Капинус Е. и отвод «горе-защитника» Абдуллаевой-Мартиросяня, в Апелляционный суд, Харьковской области.

Рассмотрев мою апелляцию, суд апелляционной инстанции не удовлетворил ни одно из ходатайств, оставил незаконный и необоснованный приговор в силе, не исправив нарушения, допущенные судом первой инстанции, лишив меня в очередной раз права на Справедливое Судебное разбирательство. (11.11.2014 г.)

Не согласившись с этим, я направил кассационную жалобу в Высший Специализированный Суд Украины.

До момента рассмотрения моего дела кассационным судом, мной инициировалось уголовное производство в отношении следователя Ковиньки Н.А., который нарушил Закон по трем статьям УК (365, 366, 374) и мои процессуальные права во время следствия.

Сведения о преступлении (правда по одной статье — 366, части 1 УК Украины) были внесены в ЕРДР, прокуратурой Харьковской области 06.05.2015 г., согласно Определению Октябрьского районного суда, г. Харькова, от 28.04.2015 г. Дело № 639/3144/15-К. (производство № 4201522010000034).
Однако, указанное уголовное дело в отношении Ковиньки быстро закрыла следователь Харьковской областной прокуратуры Горбунова О.Ю., о чем было вынесено необоснованное Постановление, от 23.06.2015 г.

Указанное постановление я обжаловал следственному судье Червонозаводского райсуда, г. Харькова, предоставив суду письменные доказательства нарушения моего права на защиту в СИЗО. (Справка № 12-773, от 26.02.2015 г.)

Удовлетворив мою жалобу на закрытие уголовного производства, следственный судья Салайчук С.М. в судебном заседании, от 15.07.2015 г. установил следователю Горбуновой ряд указаний, в числе которых исследование письменных доказательств из моего уголовного дела № 621/623/14-К и обязательного допроса Абдуллаевой-Мартиросян об обстоятельствах нарушения Ковинькой моих прав.

Здесь следует отдельно указать на тот факт, что Абдуллаева-Мартиросян отказалась давать об этом показания, защищая тем самым следователя Ковиньку!

Это зафиксировано в Постановлении Горбуновой от 23.06.2015 г. и Определении Червонозаводского райсуда, от 15.07.2015 г. о возврате уголовного производства № 42015220100000034 в Харьковскую областную прокуратуру на доследование. (Дело № 646/8283/15-К)

Не выполнив ни одно из указаний следственного судьи, Горбунова снова закрыла уголовное производство своим Постановлением от 21.08.2015 г., перечислив в этом процессуальном решении, решения судов по моему уголовному делу, что прямо указывает на личную заинтересованность Горбуновой, в том чтобы это дело «легло в архив».

Указанное Постановление было мной обжаловано, однако попав по распределению на рассмотрение коррумпированному следственному судье, Червонозаводского райсуда, г. Харькова Васильевой О. О. моя жалоба не была удовлетворена и уголовное дело в отношении Ковиньки — легло в архив. (Дело № 646/-12293/15-К). Абдуллаева-Мартиросян снова не стала давать показания против Ковиньки!

С чем я, естественно не согласился и направил заявление о совершенном «горе-адвокатом» уголовном преступлении по статье 367 УК Украины «Служебная халатность».

Прокуратура Октябрьского района, г. Харькова не внесла эти сведения в ЕРДР, отказал в их регистрации и следственный судья, Октябрьского райсуда Кись Д. П., чем вывел продажного «защитника» из-под заслуженного удара Правосудия. (Дело № 639/6150/15-К.)

Рассмотрев мою кассационную жалобу 26.01.2016 г. Высший Специализированный Суд Украины снова оставил незаконные и необоснованные судебные решения по моему делу — без изменений.

Более того, на мои указания в суде о фактах наличия уголовного дела на следователя, преступлениях «защитника» и ложных показаниях свидетеля Пономаря — суд кассационной инстанции указал на то, что мои доводы «не заслуживают внимания», что отображено в Определении от 26.01.2016 г.

Происходящее можно охарактеризовать только лишь как «Правовой нигилизм» и полное беззаконие!

На данный момент — 20.04.2018 г. сведения о преступлении свидетеля Пономаря внесены Генеральной Прокуратурой Украины в ЕРДР, по признакам части 2, статьи 384 УК Украины, согласно указаниям следственного судьи Москаленко К. О. Печерского районного суда, г. Киева, от 01.12.2017 г. (Дело № 757/63153/17-К).
Уголовное производство в отношении Пономаря Н. А. 1994 г. р. по факту дачи суду неправдивых показаний, проводится следователем Игнатовичем П. А. из Следственного Управления Национальной Полиции Украины, в Харьковской области (Харьков-61002, ул. Жен Мироносец 5) угол. пр. № 4201800000000173, от 02.12.2017 г.
Хотелось бы обратить внимание на факт наличия в материалах указанного дела, письменного заявления участника моего уголовного дела № 621/623/14-К, свидетеля Свида Д. М. 1990 г. р. от 09.10.2016 г., в котором этот участник уголовного дела указывает на факт признания ему Пономарем дачи ложных показаний в суде.

Однако, следствие ведется пятый месяц, но до сих пор не проводились указанные в моем заявлении следственные действия, я до сих пор не допрошен!

Также я обращался в СУ Нацполиции Украины с ходатайством от 26.02.2018 г. о проведении этих следственных мероприятий, однако мои обращения игнорируются, чем снова грубо нарушают мои права как потерпевшего, а в конечном итоге мое право на пересмотр моего дела в связи с вновь открывшимися обстоятельствами.
Моему делу просто не дают законного хода, поскольку при его пересмотре возникнет ряд крайне неудобных и опасных вопросов к должностным лицам в нем участвовавшим.

Хотелось бы отметить, что итоговой целью моего столь хлопотного и длительного противостояния с органами прокуратуры и суда, является пересмотр моего обвинительного приговора и реализации гарантированного статьей 6 Европейской Конвенции — Права на Справедливое судебное разбирательство и вынесение судом обоснованного судебного решения, с учетом противоправного нападения погибшего.

В настоящее время я располагаю пакетом процессуальных документов, доказывающих необходимость пересмотра моего дела № 621/623/14-К, в числе которых: два заявления свидетеля Свида Д. М. 1990 г. р. о признании ему Пономарем факта дачи суду неправдивых показаний, документ № 12.773 от 26.02.2015 г. с визитами следователя и защитника в СИЗО № 27, г. Харькова, подтверждающего нарушение моего права на защиту 29.01.2014 и 26.02.2014 г. (как следствие — копии незаконных экспертиз № 355-И/14, заложенных судом в основу приговора), ряд судебных решений следственных судей, Харьковских районных судов о необходимости расследования преступлений Ковиньки, а также «двойной» необоснованный отказ Абдуллаевой-Мартиросян от дачи показаний против Ковиньки, что переходит все разумные границы!

То, что Вы только что прочли — не детективный вымысел, а горькая правда о реальных методах работы правоохранительных органов Украины, которые ради карьеры, умышленно преступают Закон, ломая людям судьбы, что ясно видно на примере моего уголовного дела.

К сожалению, одному мне бороться с целой Системой очень сложно, поэтому я и обращаюсь ко всем неравнодушным людям.

Автор: Гончуков Вячеслав